Андрею грицману
не давая просохнуть,
и какой-то умучанный люд
набегает из комнат.
Я сижу под осклизлой стеной,
а палач мой курчавый
изгиляется всласть надо мной, -
Боже, правый...
Мое тело стреножено так,
что нельзя шевельнуться.
На лице моем ужас и страх,
даже губы трясутся.
И никто из стоящих людей
палача не оттащит,
хоть и знают, что я не злодей,
только бельмы таращат.
А пока я сижу у стены,
пусть они отдыхают.
Разве в чем-то они тут грешны?
Их самих обижают.
Как им всем повезло, повезло!
Подфартило, вестимо.
Хорошо потешается зло,
их помимо.
И во всем есть какой-то такой
неизбежный оттенок.
И палач мой спокоен лихой -
правит дело степенно
этюд
У стены постоят. Отойдут
(разноцветные куртки).
Об асфальт разотрут
каблуками окурки.
Двое вынут ножи,
третий - ствол вороненый.
В дом войдут. - Не бежи... -
Говорит как спросонок.
Палец вдавит звонок.
Там прошаркает чья-то походка.
- Че те надо, сынок?
В дверь просунутся ходко.
Через двадцать минут,
у берез в переулке ,
об траву оботрут
чуть дрожащие руки.
- Ты не ссал? - Не, не ссал.
- Гонишь? - Ну... вы, бля, с-суки...
- Ну, пошли! ...- зашагал.
Обок двое и - сумки.
Постоянная ссылка на это стихотворение: