Предпочтенье порой отдается другим,
Но меня это, право же, вовсе не злит.
С одиночеством, даже и самым глухим,
Мне рассудок покорно мириться велит.
Вот соперник бумажником машет тугим,
А в моем кошельке только мелочь звенит.
Мне нельзя похвалиться признаньем мирским,
А другим монумент прежде смерти отлит.
Научившись оценивать трезво себя.
Отрицать не намерен заслуги других,
За соперников пью я на бедном пиру.
Если я их ругнул - это только любя,
Это только мозгов помраченье моих,
И охотно я ругань обратно беру.
1997
Коль рассудка ты вовсе лишен,
Можешь бросить голодному снедь.
С отвратительной жадностью он
Сразу чавкать начнет и сопеть.
Задыхаясь и жутко хрипя,
Пропихнет себе в глотку куски
И опять возведет на тебя
Взгляд страдальческий, полный тоски.
Если мозг твой за сморщенным лбом
Стал совсем уж мышлению чужд,
То всплакни над презренным рабом
Примитивнейших жизненных нужд.
Но себя я в пример приведу -
Ни малейших не выразив чувств,
Обогнув попрошайку, пройду
Я к музею изящных искусств.
Все возможно - возможно, и нам
Предстоит испытать нищету,
Но уродливым, мерзким мольбам
Я молчанье тогда предпочту.
Для моей утонченной души
Неизящное хуже бича.
Молча таять я буду в тиши,
Как в безветрии тает свеча.
Но последняя песня певца
Вдруг сумеет весь мир огласить -
Чтоб успел я в преддверье конца
Запоздалую роскошь вкусить.
1997
Постоянная ссылка на это стихотворение: