Я поэтом большим называюсь недаром,
Но с народом безумно, немыслимо прост.
Выхожу я к нему и, дыша перегаром,
Декламирую гимн, что возносит до звезд.
Мне нельзя умолкать, потому что иначе
С диким ревом народ низвергается в грязь.
Потому засмеюсь я иль горько заплачу -
Все я делаю вслух, никого не стыдясь.
Посмотри, мой народ: вот я, пьяный и рваный,
От стыда за меня тебе впору сгореть,
Но не сводишь с меня ты свой взгляд оловянный,
Ибо лишь на меня интересно смотреть.
От народа мне нечего ждать воздаянья,
Чтобы мог я на лаврах устало почить,
Но не знал мой народ ни любви, ни страданья,-
Только я его этому смог научить.
Мне толкует мудрец:"Этот подвиг напрасен,
Не оценят болваны подобных щедрот".
"Хорошо, я устал и уйти я согласен,
Но скажи: на кого я оставлю народ?"
1997
Вдохновение - мать всех нелепых стихов,
Ведь оно позволяет их быстро катать;
В воздаянье моих бесконечных грехов
Я их должен порой с отвращеньем читать.
Временами случается злобе достать
До последних глубин, до глухих потрохов,
И тогда я мечтаю свирепо восстать,
Как Улисс на зловредных восстал женихов.
Вдохновенные авторы, я за версту
Отличу вас в любой человечьей толпе,
Ненадежен расчет на мою доброту,-
Я не добрый - напротив, чудовищно злой.
Я спокойно лежу на моем канапе,
Но в мечтах пробиваю вам глотки стрелой.
1997
Постоянная ссылка на это стихотворение: