Оттревожится все: даже страстный, сухой закат
задохнется под дымным облаком, словно уголь
в сизом пепле. Простила ль она? Навряд.
Слишком верною, слишком строптивой была подругой.
Будто Тютчев, дорогой большою в ботинках бредешь сырых
и, от тяжести хладного неба невольно ежась,
декламируешь тихо какой-нибудь хлесткий стих,
скажем, жизнь есть проверка семян на всхожесть.
Погоди: под дождем полуголые спят кусты,
побежденный ветер свистит и кричит "доколе"?
Навсегда, потому что я стал чужим, отвечаешь ты,
и глаза мои ест кристалл океанской соли.
Навсегда, навсегда, потому что в дурном хмелю
потерялся путь, оттвердила свое гадалка.
Никого - шумишь - я в сущности не люблю,
никого мне отныне, даже себя, не жалко.
И в ответ услышишь: алые облака
словно голос в городе - были, и больше нету.
Всей глухой надеждой сдвоенного ростка
в подземельном мраке, кощунствуя, рваться к свету -
ты забыл молодого снежка беззаботный хруст,
оттого-то твой дух, утекающий в смерть-воронку,
изблюет ассирийский бог из брезгливых уст
и еще засмеется тебе вдогонку...
Постоянная ссылка на это стихотворение:
Случайные стихотворения этого автора