Времянка
Крест-накрест дранкою закрещены,
Багряно в ночь сочатся трещины,
Пока в саду, с волненьем слаживая,
Я за бычком бычок усаживаю.
Ты там, внутри сейчас, так жертвенно
Созревшая, царишь торжественно,
Горишь, по-царски мне обещана,
И ягода горит как женщина.
Так зреют годы, яды, полночи.
Так ягоды звереют волчьи,
Так бьют их красные подфарники
В густые звездные кустарники,
И никуда уже не денешься...
На что ты, милая, надеешься?
...лицо откинешь побелевшее
И заскулишь... какого лешего?
Скулишь, скулишь - не я, не я была...
Шалишь, - была! Какого дьявола
Теперь страшиться, стыть во мраке нам,
Когда уже мирам, их раковинам,
Цикадам их, радарам выдана
Времянка со сквозящей ветхостью -
До дна, до выдоха, до выстона...
Она уже запахла вечностью.
Косматые, пьяные тучи
Одна исчезают в одной,
И звезды уже неминучи
В бурьяне руины ночной.
В глухом и постылом селеньи
Ты выйдешь одна на крыльцо,
На ветхие сядешь ступени,
И звезды ударят в лицо.
Тяжелая, черная карта,
Рулон в изумрудных камнях.
Мой город, мой каменный карлик
В наваленных тонет огнях.
И мысли мои замирают
В твоих, от которых я пьян...
...и звезды уже раздирают
Меж двух одиночеств бурьян.
На улицах осенне, нелегко,
Там лужи подморожены зеркально,
Там залегли планеты глубоко...
Миры стоят прозрачно, вертикально.
Там по столбам холодного огня
Проходит студенистое мерцанье,
И цепенеет в сердце у меня
Моих догадок - Кем-то - созерцанье:
А что как осень только лишь предлог
Так обнажить дрожащее сиротство
И сырость мира, чтобы ты не мог
Вновь прирасти к стволу единородства,
К родству со всем, чем жизнь людей права,
Что и кренит миры сырых догадок
И рушит их?..
Но как горит листва!
Как сух дымок!
Как чай вечерний сладок!..
Но как грустна провинция земли
В томительном, сиротском предстоянье, -
Не Место, а предместье,
Где в бурьяне
Мы огоньки туманные зажгли!..
Вот и все. Вот и осень. И вроде б
Самый срок отступить в тишину...
Триста ангелов солнце воротят -
Говорили порой в старину.
Год на склоне. Костры-невидимки
Жгут золою осенний покров.
Триста ангелов канули в дымке
Затмевающих дали костров.
Опустело свистящее небо,
Успокоилось поле в стогах,
Океаны тревожного хлеба
Улеглись в золотых берегах.
И нисколько б ни жаль в захолустьи,
От души нагрустившись, унять
Поздний жар истлевающей грусти,
Да причины никак не понять.
Не пойму, что за тихая сила
Протянула сквозным огоньком?
Паутинкой легко просквозила,
И оставила горечь с дымком.
Горек поздний дымок лихолетья.
Триста ангелов дверь отворят.
Вот и все... и царит полусветье,
Как порою еще говорят.
Как ты там, в деревне зимней,
В теплом доме у пруда?
Свет окошка темно-синий.
Невысокая звезда.
Точит печка, прячет печка
За решеткой клык огня.
Пес вздыхает у крылечка,
Цепью жалобно звеня.
Как тебя там окружило
Захолустною тоской,
Каково тебе с чужими,
Непривычной, городской?
Там косматые несутся
Тучи в грозной вышине,
Разъяряются, грызутся,
Не дают светить луне.
Там скрипуч, старинной кладки,
Горько жалуется дом.
Ты садишься за тетрадки,
Плечи кутаешь платком,
Лампу, ярый огонечек
Приглушаешь на столе,
И одна, до самой ночи,
Отражаешься в стекле.
...пряность легкого угара,
Говорок полухмельной,
И хозяйкина гитара
Раздается за стеной.
По домам детишки учат
У морозного окна:
"Мчатся тучи, вьются тучи,
Невидимкою луна..."
Постоянная ссылка на это стихотворение: