От кремля до цыганского табора
От Кремля до цыганского табора,
от Казани до Спасских ворот
на развалинах барского мрамора
говорливый играет народ.
Защитившись усмешкой нехитрою,
черных рук не отмыв от земли,
с неумелою, детской молитвою
копошится в гранитной пыли.
Только там не найти для строительства
ни доски, ни стального гвоздя.
Видишь - временным видом на жительство
помахала душа, уходя
с пепелища - в дождливые улицы,
волглый воздух чужого жилья,
где закат неуверенный хмурится -
обветшалая доблесть твоя.
Долга чести доныне не отдано,
и наследство родное давно
то ли пропито, то ли распродано,
разворовано, погребено.
И опять непутевой словеснице
со свинчаткой в бессильной горсти
мыть белье да пожарные лестницы
до последней пылинки мести.
2
Столько подлого было и грозного -
зеленеет имперская медь,
над обломками века венозного
духовому оркестру греметь.
Оттого и обидно приближенной
к одиночеству ветра и звезд
ненаглядной подруге униженной -
перебор у нее, перехлест.
Чем утешить тебя. бесприданница?
Белой стаей в конце сентября
клинописная музыка тянется,
перелетным узором горя,
будет время взрослеть неудачнице,
узнавать, как без лишних затей
через силу поется и плачется
в подворотнях отчизны моей.
Будет время - гусиная истина.
словно пух, словно гибель, легка -
не проси у меня бескорыстия,
не секи моего языка -
и не спрашивай, что нам останется,
кто, печалясь, посмотрит вослед, -
разберешься ли в этом за дальностью
расстояний и давностью лет?
Постоянная ссылка на это стихотворение: